Николай Зенькович - ЦК закрыт, все ушли... [Очень личная книга]

После краткого вступления Шенин предоставил слово Манаенкову. Информация Юрия Алексеевича заняла минут двадцать. Главный вывод, к которому пришел Манаенков и которым он поделился с коллегами как человек, отвечавший в Секретариате ЦК за кадры партии и вопросы партийного строительства, — это то, что расчет на быстрый развал всех существующих партийных структур в трудовых коллективах не оправдался. Синдром самовосхваления, которым болела партия в течение многих лет, сказался и в следующей оценке ситуации, которую дал выступавший: она во многом если не смягчена, то выравнена решениями июльского пленума ЦК, развернувшейся дискуссией по проекту программы КПСС. Юрий Алексеевич не преминул польстить своим коллегам по столу: дескать, сыграли свою роль и соответствующие рекомендации Секретариата ЦК, руководства российской Компартии. В областях же считали: как раз они и вызывали больше всего растерянность и непонимание на местах. В них не было главного — ответа на вопрос: что делать?

Обращаясь мыслями к тому заседанию и оценивая его с позиций послеавгустовских событий 1991 года, видишь невооруженным глазом жестокий стратегический просчет участников обсуждения в оценке ситуации, связанной с выходом известного указа российского президента. Поехала крыша, а секретари не хотели этого видеть, убаюкивая себя сказочками о том, что большинство людей убеждены: КПСС— защитница социальных интересов трудовых слоев населения, а раз так, люди никогда не позволят ослабить, а тем более ликвидировать ее. К лету ситуация в стране резко изменилась, рейтинг КПСС сильно упал, она не находила прежней твердой опоры ни среди рабочих, ни среди крестьянства. Общий кризис, поразивший общество, не мог не затронуть и партию. О падении ее популярности у народа свидетельствовали и социологические опросы. Но лидеры КПСС не хотели этого слышать, им, пришедшим сравнительно недавно, год назад, к власти, хотелось быть руководителями великой, единственной, славной, родной.

Даже Прокофьев, лидер московских коммунистов, по моим наблюдениям — один из трезво мысливших и весьма критически настроенных членов Политбюро, выступал на том Секретариате не в свойственной ему манере. Он явно благодушествовал, приводил почему-то только позитивную информацию. Чем это было вызвано? Не знаю. Но факт остается фактом: Юрий Анатольевич нарисовал такую успокаивающую картину, что тревожиться за судьбу столичной парторганизации не было оснований. Из его слов явствовало, что после выхода указа президента РСФСР горком приступил к выяснению точки зрения хозяйственных руководителей, секретарей парторганизаций по данному вопросу.

Согласно рассказу Прокофьева, были опрошены 450 директоров промышленных предприятий. И только двое из них заявили, что им не нужны партийные организации. Все остальные утверждали, что парторганизации являются опорой хозяйственным руководителям в формировании общественного мнения, в проведении экономических реформ на предприятиях. Приятно слушать такую информацию, не правда ли? Отражала ли она истинное положение дел в Москве, показали августовские события и последовавший вслед за ними распад городской парторганизации. Вот подлинная цена жарким заверениям об осуществлении мер по пересмотру структуры, стиля, методов и режима работы аппарата «с учетом необходимости смещения центра тяжести на территории и на нерабочее время».

Нащупав привычную колею, телега покатилась дальше. Ездовые говорили то, о чем было приятно слушать. Приехавший из Ленинграда Гидаспов, видимо, тоже не захотел портить настроение коллегам. Работу в трудовых коллективах решено не сворачивать, сказал Борис Вениаминович. Такая же позиция и у хозяйственных руководителей. В Ленинграде только один партком пытаются вытеснить с предприятия. Хотя это неправильно, произнес Гидаспов, и здесь свое веское слово должен сказать Комитет конституционного надзора.

Среда формирует позицию. Вот и лидер российских коммунистов Купцов — остроумный, смелый на пресс-конференциях — говорит о беспочвенности панических слухов и возгласов типа того, что все потеряно, все рушится и т. д. Растерянность, вызванная указом Ельцина о департизации, продолжал Валентин Александрович, большинством партийных организаций преодолевается. Начинается глубокое осмысление поиска путей выхода из кризисного состояния. Приведя пример жесточайшего прессинга в органах МВД республики, в результате которого из 5500 первичных парторганизаций распалось только 750, Купцов успокаивал: свыше 500 из них действуют, но уже как территориальные. Так что оснований для беспокойства нет, просто нужно найти иные формы работы. Вон в Черемушкинском районе Москвы в течение года существует территориальная партийная организация работников народного образования.

А возьмите Иваново, подхватил Александр Сергеевич Дзасохов. В тамошнем инженерно-строительном институте тоже нашли умное, неординарное решение вопроса— аккредитацию организации коммунистов при учебном заведении. Правда, когда ему показали проект газетного сообщения с этой фразой, последнюю ее часть, касающуюся расшифровки «умного, неординарного решения», Дзасохов решительно вычеркнул. Побоялся быть непонятым партийной массой? Не знаю. Дзасохов в свойственной ему абстрактной манере выражения мыслей размышлял о разумном сочетании территориального и территориально-производственного принципа строения партийных организаций. Эти две формы деятельности нуждаются в хорошем паритете и должны дополнять друг друга.

«Разве парткомы способствуют распаду хозяйственных связей?— задавала риторические вопросы Галина Владимировна Семенова.— Разве парткомы взвинчивают цены? Уничтожают социальные программы? Нарушают права человека? Наоборот, даже в сегодняшних труднейших условиях партийные комитеты защищают интересы людей труда, заботятся об их жизнеобепечении».

Позвольте, Галина Владимировна, перед кем вы отстаиваете партийные комитеты? Перед президентом РСФСР, прекратившим их деятельность в государственных органах? Да нет, ваши слушатели — секретари ЦК КПСС. И вы объясняете им необходимость присутствия партийных структур на производстве?

Галина Владимировна перешла между тем к своей любимой теме— средствам массовой информации. Она призвала их с помощью документальных фактов, а их множество, ярче показывать роль секретарей первичных парторганизаций в жизни трудовых коллективов.

Столь же бессмысленными и бесполезными были выступления и других ораторов. Ни одного дельного предложения. Бедные «первички», они еще на что-то надеются...

Стойте, вон, кажется, Ко дин просит слова. Заместитель председателя Центральной Контрольной Комиссии КПСС не витает в облаках, как многие, не оторвался от реальной жизни, знает ее не понаслышке.

— Странное впечатление производит на меня работа сегодняшнего Секретариата. Какая же глубокая пропасть разделяет высшие органы партии и первичные парторганизации! Если так дело пойдет и дальше, боюсь, многим секретарям ЦК трудно будет избраться делегатами на XXIX съезд, а некоторым и вообще невозможно. На местах зреет глубокое недовольство позицией Секретариата ЦК. Пусть простит меня Дзасохов, «9-я студия» телевидения, конечно, важна, но ведь на карту поставлена судьба партии. Неужели этого кто-то еще не понимает? Нужны нетрадиционные подходы. Иначе всем нам будет крышка. И тогда уж наверняка «9-я студия» не потребуется. Выступать по телевидению надо. Но обязательно обращаться к рядовым коммунистам. А наши «артисты» изощряются в области болтологии на международные темы, в то время как рядовые партийцы ждут ответа. Когда-нибудь мы горько пожалеем об этом. И кажется, весьма скоро. Мы постоянно запаздываем по всем вопросам. Уже в ныне действующем уставе партии должна быть норма, предусматривающая приостановление членства на период исполнения государственных обязанностей. Я не понимаю, куда смотрит организационный отдел? Неужели события в Молдове, республиках Прибалтики ничему не научили?

Кодин, кажется, перестарался и в пылу гнева затронул орготдел. Тут же мгновенно отреагировал его заведующий и одновременно секретарь ЦК Манаенков. Покрывшись багровыми пятнами, что означало высшую степень негодования, Юрий Алексеевич хорошо поставленным голосом заявил, что только что прозвучавший выпад он не принимает, поскольку устав партии принимал съезд, а не отдел. И вообще, это в высшей степени нахальство — делать такие замечания. Это не критика, а самое настоящее критиканство.

Более сдержанно откликнулся Дзасохов. С дипломатическим тактом он популярно разъяснил простодушному «внутреннику» Кодину, что является еще и председателем комитета по международным делам Верховного Совета страны, а эта должность требует многих качеств, в том числе и умения держаться на телевизионном экране.